[indent][indent]а я только что избила последний шанс
[indent][indent]быть счастливой с человеком
[indent][indent]любимым мной даже спустя два года

алина помнит холодную пустоту неморя, тени, залепившие веки, дрожь в пальцах от нетерпения и злости. помнит как огонь прошил плечо и как хрустнуло тонкое запястье. вкус крови на губах был соленый, оголенное до предела отчаяние - кислым. в темноте мала алина нашла наощупь (нет, это мал ее нашел как всегда), смех забился ей тогда в горло от облегчения и быстро сменился на животный всепоглощающий ужас, когда кинжал вошел в тело следопыта. потерять мала было страшно, еще страшнее - сражаться дальше одной. где-то между тем и другим заклинательница солнца ощутила, пускай только на миг, безграничную свободу и еще более безграничную власть: над собой, над другими, над всем миром. она заглотила рваный вздох, неморе плеснуло в лицо ледяными тенями, а дальше был только свет.

наверное так рождаются звезды: мучительно, сотрясаясь в агонии, раскаляясь до предела, чтобы после сломать и его, а потом разлиться до самых дальних уголков вселенной, заявляя всем и каждому - вот она я, я здесь. на целую вечность алина больше собой не была, тело не складывалось в очертания человеческой фигуры, не было пола и возраста, свет уничтожил каждую клеточку тела, лавиной обрушился на каньон, солнце упало на равку. целую вечность заклинательница солнца существовала миллионами обжигающих искр, ее сердце разбилось на тысячи тысяч стрел и каждая разыскала свою особую цель. алина сияла, пока от теневого каньона не остались лишь жалкие клочья, унесенные вместе с порывами ветра прочь, куда-то к истиноморю, и лишь после этого она стала обратно собой - маленькой девчонкой с сорванным от крика горлом, с ноющим телом, с дырой на уровне сердца и руками в крови. ей показалось, что после этого не было уже ничего: ни убийства дарклинга, ни спасения мала. небо над головой было ясным, усилители собранными, жадность забрала себе все, что было в алине, и оставила ее умирать. так было бы правильно. и для нее. и для мала. кто знает почему так не случилось.

от тяжелого беспробудного сна она отходила с трудом. открывала глаза, видела лежащего рядом мала, закрывала глаза и молча давилась слезами. оретцева алина ненавидела за то, что позволил сделаться жертвой, себя - за то, с какой охотой она приняла эту жертву. где-то на улицах люди радостно  возносили молитвы в честь санкта-алины, разрушительницы каньона, а в уютной чужой спаленке лежала она настоящая, керамзинская сирота, готовая отдать все на свете за то, чтобы могущество собранных усилителей лилось из нее целую вечность.

как только сил хватило на то, чтобы покинуть постель, алина ушла в другую комнату. медленно, опираясь на мишу, она бродила по оранжерее, вдыхала аромат яблок, подставляла лицо теплому солнцу. физически оправиться было просто, внутри - невозможно. говорить с малом как раньше она уже не могла, каждый раз, при взгляде на него, вспоминала свою голодную радость от сбывшихся ожиданий и ранилась об отвращение к себе же самой. на руках осталась кровь самого близкого человека и теперь там, под кожей, кости наверняка побагровели. мал, быть может, сам все понял без слов: его губы были треснувшими и сухими, поцелуй вышел смазанным и неловким, в последний раз алина коснулась его щеки костяшками пальцев и скованно улыбнулась. выдержать прямой взгляд смогла только пару секунд. до последней битвы они верили, что их любовь - это чудо, не причастное ни к илье морозову, ни к его усилителям, что судьба существует и что ей было угодно связать их несмотря ни на что, наплевав на гришей и отказников. они верили, что если смыть с них все лишнее, то чувства останутся прежними, любовь будет жить узором родинок на коже, любимым запахом от волос, всеми дурными привычками, но битва закончилась и свет отгорел. из томикаяны алина ушла одна. и на это сил было вполне достаточно.

[indent][indent]я веду себя так, будто не было этих лет
[indent][indent]и я снова на грани безумия
[indent][indent]на грани аффекта

в королевских казармах было шумно и многолюдно. суета начиналась всегда, если николай был где-то поблизости, старковой даже хотелось подольше понаблюдать за тем, как снуют туда и обратно солдаты, исполняя приказы, что-то выискивая, отправляя гонцов, но алину от взглядов защищал лишь ненадежный плащ и кое-как убранные в капюшон волосы. она приказала найти тамару и не стала медлить, чтобы поговорить с ней и толей, когда близнецы наконец-то нашлись. все это могло подождать. в отличии от разговора с николаем.

[indent][indent][indent] - здравствуй.

алина открыла рот, чтобы добавить что-то еще, и тут же захлопнула его обратно. вместо попыток заговорить, скинула плащ с плеч и застыла на пороге, рассматривая ланцова. даже несмотря на манеры и сияющую улыбку, он все равно казался усталым. взгляд невольно зацепился за его руки со следами шрамов и отброшенную книгу. на мгновение мучительно сильно захотелось его обнять и алина вцепилась пальцами в собственное запястье, глядя непрерывно в яркую зелень чужих глаз.

так отпускают натянутую тетиву.

старкова сначала моргнула, будто снимая с себя наваждение, потом улыбнулась, а спустя мгновение тихо рассмеялась, в несколько шагов преодолев расстояние до николая. обнять его, как своего друга, как соратника, как того, за чью жизнь сердце болело, было естественно и легко. николай пах бренди и фруктами, быть может ночами, проведенными без всякого сна. алина зажмурилась, крепко стиснув его, насколько у нее вообще получилось, и тут же отступила на шаг, убирая руки за спину.

[indent][indent][indent] - я пришла сама и принесла твое кольцо.

пленка радости разрывается легко, будто давно созревший нарыв. под радостью - гниль, тревоги и скверна. алина ночами прикладывала ладонь к груди, слушала биение сердца, считала его удары, чтобы прийти в себя и успокоиться. потом долго вглядывалась во мрак и ждала, что оттуда появятся руки, схватят за горло. николай, вот, тоже когда-то пытался. что осталось в нем после этого?

[indent][indent][indent] - вдруг теперь ты одумался и подыскал для него ручку посимпатичнее.

алина все еще может смеяться, пусть хрипло и тихо, пусть даже если по совсем невеселым поводам, главное что искренне. с николаем рядом дышать становится легче, глядя на него начинает казаться, что на силах заклинательницы солнца весь ее мир не закончился. они поговорят, алина откроет двери и день будет новый. даже если в нем ничего не останется от прежней жизни. даже если она сама не знает куда отправится после.